— Взрыв реактора создаст контрволну энергии, — пояснил Керри Йос, он стоял ближе всех к виому. — Эта волна, по расчетам, ослабит плотность антипротонного пучка раз в десять-двенадцать.
— Понятно… — Хрусталев говорил с заминкой, словно ему что-то мешало. — И сколько времени в нашем распoряжении?
— Около двадцати минут. За этот срок надо составить программу координатору станции и эвакуировать персонал. Поспеши с эвакуацией. Когг у вас один?
— Есть еще «орех».
«Орехом» на жаргоне спасателей называлась капсула индивидуальной защиты, имеющая собственный двигатель. При необходимости в ней могли уместиться двое не слишком громоздких мужчин.
— Отлично. «Орех» останется для того, кто покинет станцию последним.
У Хрусталева вспотел лоб, хотя внешне он держался неплохо.
— Тогда это для меня.
Керри Йос убрался из виома. Подошел Томах.
— Возьми из бригады обслуживания любого БС-механика, он переориентирует цепи по указке центра. Быстрее, Леон, у нас почти нет времени. Уходи следом на «орехе».
Хрусталев потянулся к микрофону внутренней связи, но Филипп опередил его:
— Не надо никого искать, я сделаю.
Томах посмотрел на него из виома странным взглядом, Филипп понял его по-своему:
— Не беспокойся, Станислав, я справлюсь.
— Не сомневаюсь, — буркнул тот, отворачиваясь.
— Командуй эвакуацией, — с облегчением сказал Рафаэлю Хрусталев, и помощник, виновато разведя руками, исчез в люке.
Дикушин коснулся нескольких клавиш-сенсоров на панели селектора и негромко произнес:
— Внимание! Экстренное сообщение всем ТФ-станциям опознавательной сети УАСС! Кораблям в квадрат-векторе Треугольника покинуть зону с немедленным отлетом в порты назначения! Правительству и Техническому совету Марса принять меры к эвакуации приграничных районов по вектору Треугольника, к орбите приближается радиоактивное облако! Срок эвакуации — полтора часа. Патрулю УАСС приступить к монтажу поглощающего экрана. Ответ кодом. Конец.
Дикушин повернулся к молчаливой группе спасателей.
— Всех, кто не участвует в операции, прошу вернуться к исполнению непосредственных обязанностей. Вам, Савин, придется помочь отрядам эвакуации. Главное, не допустить паники, это будет пострашнее самого взрыва. Ясно?
Савин кивнул и исчез так быстро, словно растворился в воздухе: исход событий теперь зависел от скорости выполнения операции и умения организовывать людей. Спасатели стали постепенно расходиться, остались только дежурные операторы, инженеры и диспетчеры командного комплекса.
— А вам что здесь надо? — заметил Дикушин Томаха и Богданова, пристроившихся в углу за первой линией пультов. — Безопасники мне пока не нужны.
— На СПАС-семь наш друг. — Станислав кивнул на виом связи со станцией. — Стажер отдела. Мы подождем.
Дикушин шевельнул каменными желваками.
— Этот, что согласился перемонтировать управление? Я думал, что он из экипажа СПАС. Каким образом он там оказался?
— Стажировка на терпение в обстановке сенсорной депривации.
— Умники… Расхлебаем эту кашу, я с вас спрошу, почему вам вздумалось стажировать безопасника на СПАС. — Дикушин отвернулся к оператору. — Дайте мне прямую связь с ВКС.
— Я уже в курсе, — сказал появившийся в зале видеопризрак заместителя председателя ВКС Чеслава Пршибила. Он «вышел» из объема передачи и пожал руку Дикушину. — Причины катастрофы?
— Неизвестны. Расследованием причин уже занимается отдел безопасности, но причина должна быть из рук вон! Космотрон был защищен от всех мыслимых случайностей.
— Значит, не от всех. — Пршибил прижал губу пальцем; у него была странная манера при разговоре быстро и сильно жмуриться, словно от солнца, особенно в минуты волнения.
Дикушин покосился на Томаха, подошедшего ближе.
— «Панцирник» Федотова заметил недалеко от эпицентра взрыва космотрона необычный обломок, похоже — старинный спутник или ракета.
— Предполагаешь, столкновение?
— Не знаю.
— Жертвы?
— Восемь человек — космотрон, — угрюмо сказал Дикушин, отводя глаза, — и пять — обсерватория «Полюс». Плюс сорок два пропавших без вести.
— Какая страшная цена! — невольно прошептал Пршибил. — Какая цена!
— Пойду-ка приготовлю «орех», — сказал Хрусталев, маявшийся от безделья. — Не возражаешь? Здесь я тебе не помощник.
— Давай, — кивнул Филипп, залезая с головой во внутренности пульта с лазерной насадкой для перепайки БС-переходов. Перед ним светилась схема перестройки цепей управления реактором станции, переданная с базы, и он изредка бросал на нее взгляды, хотя и так уже запомнил, что необходимо сделать.
— Луч вышел точно вам в лоб, — сообщил Томах, сменивший Дикушина у виома связи. — Никакой корректировки положения не потребуется. Диаметр луча около двухсот километров, радиант расхождения полторы секунды дуги.
— Знаю, — глухо отозвался Филипп из утробы пульта. — Сколько времени в нашем распоряжении?
— Минут тринадцать, а то и все четырнадцать.
— Успею, осталось сблокировать узлы и вывести за пределы схемы автомат защиты, запуск внешней программы — ваше дело. Остальное сделают автоматы.
Томах помолчал, нервно пригладил волосы на затылке, чего с ним никогда не было, и сказал:
— Монтажники закончили первое кольцо экрана, осталось еще два. Не успеешь — бросай все к чертям и давай деру. Скорость у «ореха» черепашья.
Филипп оторвался от работы, глянул на черный диск над центральным пультом.
— Я уже вижу луч: красивая хвостатая звезда по оси пеленгатора. Знаешь… — Филипп не договорил.
В зале станции взвыла сирена, на пульте зажегся алый квадрат. Толчок в спину едва не выдернул Филиппа из кресла.
— Что там у вас? Что случилось? — донесся угасающий голос Томаха. Объем передачи пошел цветными радужными кольцами, так что главный зал УАСС утонул в помехах.
Виом прояснился через минуту, хотя голос Томаха оставался таким же слабым, словно он говорил из-под земли.
— Что произошло, Филипп? Что молчишь?
— Не знаю, — растерянно сказал тот, сдерживая на спине пресс тяжести и удивляясь этому. — Крен какой-то… — И вдруг понял. — Да это же… станция включила двигатели!
— Ты включил?
— Н-нет, не касался.
— Слева на ручке кресла черная клавиша под колпачком, разбей и нажми. Быстрее!
Филипп ребром ладони разбил прозрачный колпачок над черной клавишей, нажал.
Тотчас же его кинуло вверх, тяжесть исчезла, вернее, исчезла перегрузка, вызванная ускорением, но психологическая отдача действовала не хуже физической. Двигатели станции вырубились, алый квадрат погас, зажглись голубые огни на табло координатора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
